Вместо предисловия Когда разрушается империя, велико искушение найти тех, кому выгоден её распад. Тогда сознание бывших имперских граждан, с детства приученных к мысли о плотном неприятельском окружении своей страны, озаряет идея феноменального заговора неких темных сил. Но истерическая потребность немедля обнаружить виновных, поддерживая официальными пересудами о таинственном комплоте внешних и внутренних врагов, порождает лишь первобытную ксенофобию и способствует возрождению на руинах павшей империи искаженного ее подобия. В этой ситуации достаточно затруднен, а подчас и невозможен, беспристрастный анализ подлинных причин разложения ещё недавно могущественной державы, стремившейся облечь плотью и кровью старинное мечтание о превращении Московского государства в Третий Рим, но только на основе социалистического, а не православного мировоззрения.
Когда красный цвет времени сменяют интенсивные желтые тона, а коммунистическое вероучение — всенародные идеи наживы и потребления, велико искушение вычеркнуть из памяти немалую часть событий криминального XX столетия и украсить большой советский миф свежими небылицами. Но истерическая готовность вытеснить неприятные или тревожащие представления на задворки сознания и культивируемое безразличие к прошлому собственного государства не избавляют его обитателей от тяжкого груза ответственности перед современниками и потомками. Незнание и, тем более, нежелание знать сконцентрированный в минувшем опыт предшествующих поколений издревле обрекает равнодушных верноподданных на бесконечное воспроизведение негативных тенденций и традиций былых времен, ибо история в России не течет, а циркулирует и, по словам В.О. Ключевского, «учит даже тех, кто у нее не учится; она их проучивает за невежество и пренебрежение».
Когда настоящее кажется безотрадным, а будущее угрожающим, велик соблазн предъявить счёт прошедшему за все нынешние беды и неурядицы. Но все упреки и обвинения прошлого без выяснения его корней и первоосновы так же бесплодны и несуразны, как проклятия, обращенные к наводнению, землетрясению или извержению вулкана. Если же попытаться расследовать подоплёку давних происшествий и мотивы поступков влиятельных некогда персон, то вполне уместен и медицинский ключ к шифрограмме минувшего. При таком подходе начинают распадаться идеологические легенды, физиология вытесняет мистику, а революция обретает черты «религиозной истерии», по определению Максимилиана Волошина.